Лес как ключ к разным мирам и дерево как символ человека и его пути
Не только к отдельным деревьям, но и к лесу или роще в целом, люди всегда испытывали особое чувство. На первый взгляд может показаться, что лес в мифологии часто выступает в роли одного из основных местопребываний сил, враждебных человеку. Действительно, часто лес является смысловой оппозицией селению, он населен многочисленными духами, недоброжелательно относящимися к людям, подчеркивается, что через него проходит путь в мир мертвых. Однако, в действительности это не совсем так. Не лес противопоставляет себя человеку, а человек, теряющий первоначальную связь с природой, лесу. Лес враждебен людям в той мере, в которой сами люди дистанцируются от него. Очевидно, что для человека, тысячелетиями живущего вне леса, этот мир является малопонятным и опасным. Как писал К.Г. Юнг, «лесная чаща, место темное и непроницаемое, – вместилище всего неведомого и таинственного… Лес – удачный синоним бессознательного». А неведомое пугает, даже если это отражение собственного бессознательного. Неслучайно слово «паника» произошло от имени греческого бога лесов Пана. Кроме того, как заметил Г. Гачев, близость леса мироощущению разных народов различна. У Данте мы встречаем исходное противопоставление «прямой дороги» и «темного леса». Лес действительно во многом чужд итальянскому «вечнозеленому космосу», малознакомому с движением как внутренним изменением. Совершенно иное мировоззрение германских и славянских народов. Дерево любимо, лес родной и близкий. В «Зигфриде» Вагнера «Шелест леса» – это идиллия.
По представлениям древних, лес в самом деле открывал дорогу в нижние миры, но в нем же были врата в миры небесные. Подчас лес рассматривался как срединный мир, связующий все остальные, как своего рода портал во все остальные миры. Г. Гачев замечает, что для русского человека лес, бор – это еще не «тот свет», «но его частокол, чистилище, геркулесовы столбы, русские пропилеи». Русский лес, как отмечает автор, рождает идею вертикали и глубины, из которой он сам, будучи «шерстью земли», и происходит. Тацит считал лес природной обителью богов. Неслучайно именно в лесу были устроены святилища многих народов. Например, Якоб Гримм, на основании изучения тевтонских слов, обозначающих храм, сделал заключение, что древнейшими святилищами у германцев были естественные леса. Друнеметон (Drunemeton). Так друиды называли свои Священные рощи. У славян для подобных рощ были свои имена: Боголесье, Свитибор, Гай. Священные рощи были чуть ли ни у всех европейских, да и не только европейских, народов. Более того, любая роща и любой лес всегда обладали тем или иным аспектом сакральности. Ни приход на нашу землю христианства, ни современная цивилизация не смогли изменить этого. С лесом неразрывно связаны многочисленные народные верования и обряды. Лес - святилище для жрецов и магов; лес - источник пропитания и материальных благ; наконец, лес - средство познания мира и сам источник знания. Для кельтских языков даже характерна омонимичность слов, означающих лес и науку (например, галльское vidu-). О священных рощах кельтских жрецов, друидов, рассказывают Цезарь, Лукан и другие римские авторы. По их описаниям, «сокровенные рощи и леса» были жилищем друидов, где они творили и учили молодых жрецов. Тацит свидетельствует, что при подавлении сопротивления кельтов римским захватчикам, римляне незамедлительно «вырубают их священные рощи, предназначенные для отправления свирепых северных обрядов». Точно также поступали христианские миссионеры, уничтожавшие священные деревья и рощи язычников.
Аналогичные священные рощи известны у многих европейских народов, в том числе, это боголесья славян. По представлениям некоторых нилотских народов Африки, лес является одним из мест сгущения пронизывающей всю вселенную нейтральной магической силы джок, не проявляющей ни благожелательного, ни враждебного отношения к человеку, пока тот не начинает использовать ее в своих собственных целях и интересах.
Также как и в случае с отдельным деревом, божества и духи могут быть имманентны лесу в разной степени. Как мы уже заметили, лес или роща могли быть святилищем любых богов в отдельности и всего пантеона в целом. При этом, как заметил Р. Дероле, «речь, естественно, не шла о приношениях камням, деревьям и источникам. Не камень, дерево, источник как таковые являлись объектами поклонения. Поклонение это было обращено к могущественному божеству, которое в них «присутствовало» определенным образом». В то же время, известны божества, имеющие уже непосредственную связь с лесом, хотя их «функции» и не ограничиваются этим. Таков, например, древнегреческий бог плодоносящих сил земли Дионис. Свиту Диониса составляют бог стихийных сил природы, лесов, полей и стад Пан, а также многочисленные духи плодородия и помощники – сатиры, силены, менады. В римской мифологии им близки Бахус, Сильван, фавны. У этрусков это Фулфунс и Селванс. У балтов – Гониглис. В сходной роли выступает загадочный рогатый кельтский бог Цернунос. Все эти боги и духи, с одной стороны, непосредственно связаны с лесом, с дикой природой, а с другой – имеют влияние на виноделие, земледелие, скотоводство, и некоторые другие сферы человеческой деятельности.
Наконец, существует целый ряд мифологических персонажей, чья «вотчина» ограничивается лесом. Это боги, хозяева, покровители леса как такового и всего лесного населения, будь то звери и птицы, или мифические существа низшего ранга. Люди с ними контактировали и к ним обращались лишь постольку, поскольку имели контакт с самим лесом, например, во время охоты. Скажем, в кетской мифологии покровителем и хозяином лесных зверей Кайгусь, представлявшийся то человеком, то медведем. У якутов хозяин леса, животных и птиц, покровитель охотников – Бай Байанай, весёлый, шумливый старик, обросший седыми волосами. Славянский бог лесов и господин леших – Бор (Святобор). «Ростом он выше самой высокой сосны, статью могутнее самого кряжистого дуба, волосы его длиннее березовых кос, борода гуще мха, носит он зеленый плащ из хвои да зеленую шапку». Известны и женские лесные богини, например, увенчанная ветвями богиня леса и лесных орехов Лаздона у балтийских народов. В подчинении у них многочисленные рядовые мифологические обитатели и духи леса. Таковы лешие славян, охранительница леса Медейна у балтийских народов, нимфы лесов и рощ – альсеиды у древних греков, зеленые люди некоторых западноевропейских народов, мать леса (Межас мате) и отец леса (Межа тевс) у латышей.
http://drunemeton.itersuum.ru/grove.htm
Дерево как символ человека и его пути • Есть еще один аспект мифологического дерева, о котором мы до сих пор ничего не сказали, но который достаточно очевиден. Не только вселенную человек уподоблял дереву и не только себя самого вселенной, но и в устройстве человека видел подобие устройства дерева. По словам В.Н. Топорова, особая роль Мирового древа «определяется, в частности, тем, что Мировое древо выступает как посредствующее звено между вселенной (макрокосмом) и человеком (микрокосмом) и является местом их пересечения». В Торе, в книге Дварим дерево выступает в роли символа человека, а ветви символизируют его деятельность. Традиционное вертикальное деление дерева – символа человека очевидно. Оно может отражать анатомическую структуру: крона – голова, ствол – тело, корни – стопы ног; время жизни: будущее, настоящее, прошлое; структуру личности: дух, душа, плоть и т.п.
В связи с этим неслучайно, что, например, уже упомянутое каббалистическое Древо сефирот определяет структуру не только мироздания, но человека. Три столпа этого Древа даже имеют соответствующие обозначения и символику. Правый столп – это милосердие, сострадание, расширение, экспансия; левый – строгость, суд, ограничение, сдерживание, упорядочение, мудрость; центральный – равновесие. Гармоничное состояние, просветление человека может рассматриваться в каббале как результат сведения в центральном энергетическом канале позвоночного столба потоков энергии двух параллельных ему каналов, столпов: левого и правого. При этом каждая из сефирот имеет проекцию в человеческом теле. Например, сефира Тиферет соответствует солнечному сплетению или сердцу, Йесод – гениталиям, Малхут – стопам ног.
С точки зрения психологии, человек также подобен дереву. К.Г. Юнг выразил это следующим образом: «У деревьев есть индивидуальность. Вот почему дерево часто выступает синонимом личности … Старый могучий дуб – что-то вроде лесного короля. Среди содержаний бессознательного – он центральная фигура, которая отличается наиболее ярко выраженными личностными чертами. Это прототип самости, символ истока и цели индивидуального процесса. Дуб знаменует собой еще бессознательное ядро личности; растительная символика передает глубоко бессознательное состояние последней». Психологи даже считают возможным судить о личности человека на основании того, каким образом он рисует дерево. Методика такой интерпретации детально разработана, например, Дж. Буком, Р. Берне и другими психологами для теста «Дом – дерево – человек». Скажем, по К. Коху, корни дерева в тестовом рисунке связаны с коллективным и бессознательным, ствол – с импульсами и инстинктами, ветви – с пассивностью или противостоянием жизни.
Применительно к человеку дерево не только символизирует его собственную структуру, но и отражает важнейшие аспекты его жизни: саму жизнь и бессмертие, сопричастность добру и злу, плату за знание. Именно таковы по своей сути два дерева, описанные в Библии, в Книге Бытия, которые посадил бог в раю, наряду с обычными деревьями, место которым было отведено на земле. «И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла». Как известно, Адам и Ева поддались уговорам змея, в результате чего должны были покинуть рай и начать земную жизнь.
Интересно, что сходные сюжеты встречаются и в фольклоре, в сказках, отражающих древние народные верования. Например, в немецкой сказке «Принцесса на дереве» юноша встречает в лесу огромное дерево, уходящее своей кроной за облака. Он решает залезть на него, чтобы с его макушки увидеть, узнать весь мир. Через три дня карабканья по дереву он находит волшебный замок, в котором заточена прекрасная принцесса. В замке ему разрешено заходить во все комнаты кроме одной. Естественно, что в конце концов он заходит туда и, поддавшись на уговоры злого духа в облике ворона, невольно освобождает его. Претерпев многочисленные приключения, юноша с принцессой оказываются на земле. Анализируя эту сказку и рассуждая о категориях добра и зла, К.Г. Юнг замечает, что, как и в библейском повествовании, «принцесса должна быть приведена из верхнего мира в земной мир, что, очевидно, было невозможно без пособничества злого духа и человеческого непослушания». Путешествие по древу вообще является одним из универсальных символов странствия человека по мирам, что неудивительно с учетом того, что Мировое древо их соединяет. Наиболее ярко этот символ отражен в представлениях многих народов о Шаманском древе. Описывая функции шамана в обществе, Мирча Элиаде отмечает, что тот, обладая способностью путешествовать по мирам, «оказывается незаменимым в каждой церемонии, касающейся переживаний человеческой души как таковой, как непостоянной психической единицы, которая может покидать тело и становиться легкой добычей демонов и колдунов. Именно потому во всей Азии и Северной Америке, а также в других регионах (Индонезия и т. д.) шаман исполняет функцию знахаря и целителя; он ставит диагноз, ищет беглую душу больного, хватает ее и снова соединяет с телом, которое она оставила. Именно он провожает душу умершего в Преисподнюю, ибо он является истинным проводником душ». Достигая верхушки Древа, на последнем Небе шаман также может спрашивать богов о будущем общины и о судьбе чьей-либо души. Стоит еще сказать о том, что особая значимость вкушения плодов с Мирового древа и всех его разновидностей также широко представлена в мифах разных народов. Плоды Древа познания добра и зла, отведанные Адамом и Евой, мы уже неоднократно упоминали. Плоды Древа жизни и сходных с ним деревьев, напротив, обычно даруют человеку, или даже богу, бессмертие, существенно удлиняют его жизнь, наделяют какими-то важными способностями, либо помогают ему в загробной жизни. Причем, это не обязательно должны быть плоды в ботаническом смысле. Вспомним о запахе ветви Трефуйлнгид, который, согласно кельтскому мифу, мог питать и поить его до скончания жизни. Вспомним о соке и плодах сикоморы, которыми Хатхор питает умерших, и благодаря которым человек получает силы продолжать путешествие в Вечности. К этому можно добавить и еще ряд примеров. В кельтском цикле сказаний о Финне неоднократно упоминается куст, или целые заросли Священного Орешника, произрастающие в Волшебной Стране. Этот орешник плодоносит орехами мудрости. Отведавший их, или хотя бы съевший животное, питавшееся ими (обычно это Лосось Мудрости), сам получает магическую мудрость и дар предвиденья. Младшая Эдда рассказывает, что богиня Идунн, жена бога поэзии Браги, «хранит в своем ларце яблоки. Их должны отведать боги, как только начнут они стариться, и тогда они тотчас же помолодеют, и так будет до конца света». Наконец, скандинавские руны, образно называемые иногда листьями Иггдрасиля, с таким же успехом могут именоваться плодами Иггдрасиля.